Categories:

"Пресса под прессом?" (в 4 частях)

Давно нашла этот материал, сохранила у себя, соединила, получилось много. Любимая тема о журналистике в нашем городе. Читается легко. Сохраняю здесь для истории.

1.

- А если я каким-то образом попаду на комбинат, получу и опубликую нужные газете данные, меня посадят?

- Теперь уже, к сожалению, нет… Но мы всегда найдем способ опровергнуть ваши данные…

Вот такой диалог случился у меня в 1989 году с заместителем горотдела КГБ (ныне ФСБ) Петром Кирилловым. А начал я с этого диалога потому, что именно 1989 год стал годом создания первой ОБЩЕГОРОДСКОЙ, подчеркиваю - ОБЩЕГОРОДСКОЙ, газеты. До этого существовали различные информационные бюллетени на предприятиях, но все они были, как тогда говорили, «ДСП» (для служебного пользования), и на них была соответствующая надпись, вроде армейской – «Из части не выносить». К тому времени единственным общегородским СМИ было радио.

Сегодня в городе выходит около десятка печатных изданий. А тогда, в ноябре 1989 г., это были две первых ласточки: «Автозаводец» и «Вестник городского радио» (впоследствии «Нейва»).

Я не случайно начал этот материал с разговора с подполковником КГБ, потому что в те «благословенные» времена только зародившаяся общегородская пресса была не то чтобы под прессом, но под бдительным наблюдением соответствующих структур. Порой доходило до курьезов, которые сегодня кажутся маразмом. Например, тексты каждого номера газеты, прежде чем везти их в типографию, мы должны были отдавать на проверку «на благонадежность» в службу безопасности УЭХК. А длилась эта «проверка» в лучшем случае дня два-три. А типография ждет, точнее, не ждет. Сорвав выпуск нескольких номеров, редакция решила больше не рисковать, и мы стали готовить две копии будущего номера газеты: один для службы безопасности, второй сразу же везли в типографию, чтобы, как поется в известной симоновской песенке времен войны: «вышли без задержки наутро, как всегда, «Известия» и «Правда», и «Красная Звезда».

В августе 1991 года в городе появилась еще одна газета - «Новая Городская…» (ныне «Наша городская…»). История появления этого издания тоже, пусть косвенно, связана и с городским радио, и с его «Вестником», вскоре переименованным в «Нейву» и ставшим самостоятельным изданием. Дело в том, что тогдашний Совет народных депутатов, предшественник нынешней Думы НГО, избранный в эйфории горбачевско-ельцинских реформ, был весьма разношерстным (как-никак 150 депутатов) и, как бы это помягче сказать, радикально-демократическим. А поскольку и я, и тогдашний главный редактор радио и «Вестника» Валентина Харитонова, и сменившая ее потом на посту редактора «Нейвы» Татьяна Казакова были членами единственной тогда партии КПСС, то некоторые наиболее «демократические» депутаты Совета посчитали всех нас, как выразился один из них, «прокоммунистическими рупорами» и заклеймили позором. Между прочим, этот его опус был опубликован в том самом «прокоммунистическом рупоре». Одним словом, они убедили Совет, а тот, в свою очередь, Горисполком, изыскать в бюджете средства на собственный истинно демократический орган. Вот так и появилась на свет «Новая городская газета».

Естественно, мы подкусывали друг друга (как-никак конкуренты), часто «на грани фола». Они нас «прокоммунистическим рупором», мы их – «люмпенами с кашей в бороде». Один раз после очередной нашей шутки в эфире радио, в редакцию влетел разъяренный депутат и пообещал, что всех нас уволят. Обиделся он на безобидную, в общем-то, шутку, просто мы со звукорежиссером Сашей Каменецким после очередной сессии Горсовета (выступления на которой мы писали на пленку) смонтировали из выступлений разных депутатов одну фразу, смысл которой сводился примерно к следующему «ребята, мы тут часто несем ахинею». И это была чистейшая правда - иногда с трибуны Совета звучал такой бред сивой кобылы, что становилось и смешно, и стыдно за «народных избранников». Да и сегодня можно услышать подобное с трибуны даже Государственной Думы.

«Новая городская газета» в качестве органа Совета народных депутатов просуществовала до октября 1993 года, когда Борис Николаевич разогнал все Советы, а Верховный так и вообще расстрелял из танков. Тогдашний редактор «НГГ» Вадим Аверьянов, что называется, пошел с шапкой по кругу, предлагая местным бизнесменам купить газету. Откликнулся один – Валерий Язев. И, надо сказать, в этом смысле газете повезло. Новый владелец не только предоставил редакции офис, но и оснастил его и мебелью, и современной оргтехникой. Между прочим, тогда только в «НГГ» был цифровой фотоаппарат, все остальные редакции работали по старинке с пленкой. И, что важнее, он не лез в творческий процесс, не указывал, о чем можно писать, о чем нельзя. Это за него делали его многочисленные замы. Знаю это не понаслышке, потому что тогда я работал в «НГГ» выпускающим редактором. В тогдашней редакции газеты работали неисправимые романтики, единственным прожженным циником был я, потому что в отличие от них знал журналистскую кухню изнутри и дольше, и глубже. Помню, когда на реплику одного коллеги, что, мол, пресса – четвертая власть, я возразил, что в народе ее называют второй древнейшей профессией. Что тут началось!.. В каких только смертных грехах меня ни обвиняли!..

Жизнь, однако, показала, что прав-то я, никакая мы не четвертая власть, а поговорку «Кто платит, тот и музыку заказывает» пока никто не отменял. Есть даже еще более грубое, но не менее точное высказывание – «Кто женщину ужинает, тот ее и танцует». Вообще, когда я вижу в названии газеты слово «независимая», мне становится смешно. Независимая от кого? Судя по многим нынешним изданиям, как городским, так и общероссийским, независимая, прежде всего, от читателя, но никак не от владельца, от властей, от рекламодателей… По-настоящему независимым может быть только издание, которое само себя содержит. Я не имею в виду чисто рекламные издания, они изначально нацелены на прибыль именно за счет рекламы, и благодаря ей многие живут припеваючи. Я имею в виду издания, претендующие на «звание» общественно-политической газеты. В России таковой (независимой) себя могут считать только «Аргументы и факты», в городе же нет ни одной. Все они превратились из общественно-политических в рекламно-информационные. Так что, как говорится, давайте не будем бить себя ушами по щекам.

При Язеве «НГГ», во многом благодаря завидной деловой хватке ее редактора Вадима Аверьянова, превратилась в издательский холдинг, имеющий филиалы в Екатеринбурге и Кировграде.

Были в Новоуральске и газеты-однодневки. В некоторых их них вашему покорному слуге тоже довелось поработать. Дольше всего на плаву продержался «Правовой меридиан», умиравший и воскрешавший. Последний раз он просуществовал что-то около двух лет. Такой же срок был отпущен газете со странным, на первый взгляд, названием «ЗАТОР». А расшифровывается эта аббревиатура просто – Закрытое Административно-территориальное Образование России. Вот так, ни больше, ни меньше. И наконец, была еще одна газета, в буквальном смысле однодневка, потому что вся ее история закончилась лишь двумя номерами, так что впору заносить ее в книгу рекордов Гиннеса. Называлась она «Частный детектив». Во всех трех я «служил» выпускающим редактором, а в последней и вовсе был единственной штатной единицей, как говорится, и швец, и жнец, и на дуде игрец, т.е. и корреспондент, и выпускающий, и главный. Учредители у всех трех были разные. В первом случае – юридическая фирма «Статус», во втором – ИП, в последнем – детективное агентство «Алекс». Причем, главный офис этого агентства находился аж в суверенной Латвии. Такие вот метаморфозы постперестроечной журналистики.

Объединяло все эти три издания то, что я был по-настоящему независим в выборе тем, в их трактовке, в оценках. Нет, конечно, были какие-то обязательные материалы от учредителей - так сказать, официальные документы. В остальном же меня не ограничивали ни в чем, кроме, разумеется, зарплаты. Но, как говорится, когда слишком хорошо – это тоже нехорошо. Все три газеты благополучно канули в лету, когда у их учредителей кончались деньги.

И сегодня есть издания, которые выпускают ИП. И они благополучно существуют. Но есть одно маленькое «но», все это - чисто рекламные издания. Между прочим, первенцем в этом направлении были «Вторые руки» (бесплатные частные объявления плюс реклама). Это сейчас они вкладыш в «НГГ», а тогда, в начале «лихих девяностых», газета была вполне самостоятельной. Честно говоря, когда ее владелец Владимир Кайгородов попросил меня помочь ему с версткой и типографией, я очень сомневался в удаче предприятия. Признаюсь, мне казалось авантюрой зарабатывать на БЕСПЛАТНЫХ объявлениях. Но, как показала жизнь, зря сомневался. Сегодня все, даже городская супер-газета «Нейва», идут по проторенной Кайгородовым дорожке.

Была в городе попытка создать чисто молодежное издание, которое и создавали бы сами молодые: студенты и школьники. Года два такая газета, а называлась она «Пять углов», выходила при финансовой и организационной поддержке отдела по делам молодежи городской администрации. Но в один прекрасный день… Да-да, вы правильно поняли, кончились деньги…

2.

И еще одно СМИ, в создании которого мне посчастливилось поучаствовать – городское телевидение. Если бы вы знали, как мы начинали!.. А начинали мы с кабельных сетей. Тут необходимо пояснение для молодежи: тогда, в конце восьмидесятых, в городе существовали так называемые видеосалоны, располагавшиеся либо в бывших торговых павильонах, либо в квартирах, либо… Словом, везде, где можно было поставить телевизор, видеомагнитофон и разместить от десяти до ста человек зрителей. «Крутили», как правило, боевики с Брюсом Ли и Чаком Норрисом, эротику с Эммануэль, ну и т.д. Качество было, сами понимаете какое…

На смену видеосалонам пришли районные студии кабельного телевидения, т.е. можно стало тех же Брюса Ли и Чака Норриса смотреть на домашнем телевизоре, заплатив по теперешним ценам что-то около ста рублей в месяц. Студии располагались, как правило, в колясочных многоэтажек и обслуживали несколько близлежащих домов. При горисполкоме была даже создана ассоциация кабельного телевидения, когда власти решили, точнее, разрешили редакции городского радио выпускать собственные информационные пятнадцатиминутки в видеоформате.

Собственной аппаратуры у нас тогда еще не было, мы ее арендовали в ДК УЭХК. Это были: видеокамера, два видеомагнитофона и два телевизора вместо мониторов. Отсняв материал, мы с Сашей Каменецким шли в ДК монтировать программу. Монтировали «в стык», т.е. переписывали с одного магнитофона на другой кусками. Никаких нынешних прибамбасов, естественно, не было. Через два-три часа этого, с позволения сказать, монтажа мы переписывали исходный материал на пять кассет, и я развозил его по видеостудиям. Если на оригинале наше «кино» еще хоть как-то смотрелось, то после «прокачки» его кабелями в домах, это было уже совсем другое «кино». Вместо зеленого цвета на экране был красный и т.д. И все же это было первое СВОЕ телевидение, которое все смотрели с удовольствием.

В апреле 1991 года наш главный Валентина Харитонова выбила-таки из властей два миллиона рублей на покупку полупрофессиональной студии формата SVHS. По тогдашним меркам бешеные деньги. Когда мы поехали за ней в Екатеринбург, я попросил прокурорский РАФик. Тогдашний прокурор города Владимир Лавров сказал: «Возьми на всякий случай с собой охрану, я сейчас позвоню в милицию, распоряжусь, чтобы выделили тебе сержанта с пистолетом.… Нет, лучше с автоматом». Вот так мы и привезли в редакцию первую настоящую студию, на которой можно было снимать более или менее приличное «кино». Снимать-то было можно и даже с какими-то видеовыкрутасами, но видеомагнитофоны студий «прокатчиков» не «читали» формат SVHS, так что нам все равно приходилось в ущерб качеству картинки переписывать наши «шедевры» в бытовой формат, и вместо зеленого на телеэкранах горожан был красный или синий.

Конечно, ни о каком прямом эфире, ни о каких ток-шоу не было и речи. Зато был азарт, интерес и желание работать, не считаясь со временем и не думая о зарплате. Ведь и «Вестник», и телепрограммы мы делали, как говорится, в свободное от основной работы (выпуска радиопрограмм) время. Случались и курьезы. Поскольку мы были, так сказать, официальным СМИ, то, естественно, «прайм тайм», как теперь говорят, предоставлялся учредителям. А учредителем у нас был ГК КПСС. Представитель горкома мог прийти в любое время и озвучить, а в данном случае и показать, любые «руководящие документы». В то время завотделом пропаганды и агитации был Николай Павлович Шарапов. Умница, не бюрократ, но любитель поговорить (люди старшего поколения помнят его пламенные речи с трибуны Красного дома).

И вот, приходит он ко мне на запись. «Камера, микрофон!» Поехали… Я задаю вопросы, а он, вместо того, чтобы просто ответить на них, начинает мне читать лекцию по марксизму-ленинизму. Перебивать бесполезно, поэтому я мигаю оператору, мол, снимай, потом вырежем. Конец интервью, говорю Шарапову: «Николай Павлович, что будем убирать?»

-А что, надо что-то убирать?

- Вы наговорили на сорок минут, а у нас вся программа – полчаса.

- Ну, так оставь меня одного, только не очень «режь». А остальное? Ну, завтра покажете, что ли…

И все-таки, при всех его партийных заморочках, это был очень коммуникабельный, легкий в общении, интересный человек.

Любили мы тогда в редакции и пошутить, разыграть читателя-слушателя-зрителя, особенно первого апреля. Помню, приехал в отпуск мой бывший одноклассник, как две капли воды похожий на Элтона Джона (с.м. фото). И я ему предложил поучаствовать в первоапрельской шутке - и в газете, и на ТВ. Сделали в студии несколько снимков с якобы его дисками, а потом сняли интервью (по-английски Витя говорил свободно - два года стажировки в Англии). Особо дотошные читатели и зрители нас, конечно, раскусили и заметили подставу, но остальные-то… Да не может быть! Да как вы ему сделали пропуск!.. Словом, повеселились от души.

3.

Конкуренция все же великая вещь и очень мощный стимул для самосовершенствования. Пока в городе были СМИ в двух ипостасях – городское радио и «Вестник» этого самого радио, - нам, журналистам, можно было не то чтобы почивать на лаврах и работать спустя рукава. Но все же… Наличие конкурента заставляет подтянуться, «подобрать живот», напрячь мозги и вспомнить лекции по курсу журналистского мастерства незабвенного профессора Александрова, хотя бы для того, чтобы делать «гвозди» оперативнее и острее, чем новоявленные товарищи по цеху в лице радио «Полигон» и «Новой городской газеты».

Естественно, мы пристально следили друг за другом, выискивая всякую бяку в материалах конкурентов. Справедливости ради должен заметить, что и «Вестник», и впоследствии «Нейва» делали это по возможности корректно, тогда как наши конкуренты играли, что называется, «на грани фола», зачастую переходя на личности. И «НГГ», и «Полигон» тогда возглавляли непрофессионалы, поэтому они были раскованнее нас, воспитанных на курсе «теории и практики советской печати». Они не боялись экспериментировать, тем более что это стало МОЖНО. Они не были скованны никакими условностями, как мы, с молоком матери впитавшие, что «нельзя за флажки». Их подводил не недостаток таланта, этого было хоть отбавляй, их подводило незнание основ ремесла. Зато фантазии было хоть отбавляй, она просто била через край. Аверьянов первым в городе начал выпуск приложений к основной газете: для ветеранов – «Еще не вечер», для детей – «Детский сад», для молодежи, для спортсменов… Это были компактные четырехполоски, целенаправленные, удобочитаемые. Не отставала и «Нейва». Она преобразилась внешне, особенно с приходом Коли Кузьмина на должность выпускающего. Профессионал, «рисовавший» «Тагильский рабочий» и «Областную газету», он создал практически новый имидж «Нейвы», с которым она работает и сегодня. При Кузьмине мы давали сто очков вперед всем городским газетам не только в искусстве верстки, но и в содержании, благо в редакции работали такие «золотые перья», как Лена Стрельцова и Андрей Новиков. В «НГГ» тоже хватало перьев. Это и Альфинур Сабирова (ныне зам. главного редактора «Вечернего Екатеринбурга») и Наташа Славина, специалист по «звездам». Однажды она так очаровала Михаила Евдокимова, что он сразу после интервью пригласил ее к себе на Алтай. Но иногда ребят, что называется, заносило.

Помню, подошел ко мне как-то редактор «НГГ» Вадим Аверьянов и попросил поздравить их с выходом пятого номера газеты. Сколько я ни пытался ему объяснить, что это - нонсенс, что в журналистике принято отмечать круглые даты с пятисотого, а не с пятого номера, что коллеги его засмеют. Что делать, поздравил. Не упустив, конечно, возможности «пройтись» по этому поводу.

Еще один случай. В середине девяностых в городе развернулась дискуссия о переименовании города с порядковым номером (Свердловск-44) в город с именем собственным. «НГГ» и часть депутатов городского Совета были за Верх-Нейвинск, часть – за Новоуральск, тем более что Новоуральск уже присутствовал в документах «для внутреннего пользования» еще с 1954 года. Дискуссия разгорелась жаркая, в основном на страницах «НГГ». А я тогда работал там выпускающим редактором. И вот, Вадим Аверьянов не придумал ничего лучшего, как в статье под названием «Верх-Нейвинск – Новоуральск» сделать якобы опечатку, поставив в слове Новоуральск между «у» и «р» букву «с». Это было уже не на грани фола, а далеко за гранью, это было прямым оскорблением тысячам горожанам, в основном ветеранам. Но никакие мои увещевания на Вадима не действовали, он, что называется, закусил удила. И естественно, сел в глубокую лужу, а вместе с ним и газета, по репутации которой был нанесен весьма ощутимый удар. Конечно же, «Нейва» не преминула в очередной раз ткнуть «НГГ» носом в собственный промах, пожурив по-товарищески.

В советские времена у нас, работников прессы, был один хозяин – КПСС, сегодня у каждого издания свой, поэтому и понятие «корпоративная солидарность» приобрела совсем другой оттенок. Раньше была солидарность в рамках вертикали: районка, областная газета, всесоюзная. Сегодня солидарность эта, если и не исчезла, то приобрела совершенно другой оттенок, мы солидарны не с коллегами по перу, а с коллегами по фирме-владельцу газеты. А тогда, в «лихие девяностые», мы все же еще хотя бы на бытовом уровне были солидарны с коллегами из других изданий. Несмотря на все идеологические разногласия и взаимные «шпильки» в газетах, мы нормально общались и даже все вместе отмечали день печати на турбазе «Веревкин угол». Потому что мы все понимали, что времена наступили другие, что теперь и впрямь мы превратились из четвертой власти, которой, пусть самую малость, были при советской власти, во вторую древнейшую профессию. Пусть нынешний читатель, воспитанный на других ценностях, поймет меня правильно, я отнюдь не испытываю ностальгии по светлому коммунистическому прошлому, но и сегодня почему-то не хочется «бежать, задрав штаны» за теперешним комсомолом. Один показательный пример. Студенты журфака подрабатывали в свердловских газетах. Я, в частности, сотрудничал с двумя: «Вечерний Свердловск» и «Красный боец» (газета УралВО). Как-то в «Вечерке» я покритиковал председателя Свердловского горисполкома. Приношу материал шефу. Он читает и говорит: «Старик, материал хороший, но печатать мы его не будем… Ты же тут горисполком ругаешь открытым текстом. А мы орган чей? Правильно, горкома КПСС и Горисполкома. Иди к Широкову в «Уральский рабочий», они – газета областная, им можно».

Иду в «Уральский рабочий». Широков читает и говорит: «Старик, материал классный, но… Понимаешь, мы, конечно, газета областная, и какой-то горисполком нам не указ, но квартиры-то они нам дают… Сам понимаешь, не бей по руке, тебя кормящей…» Весь этот монолог слышал сидящий в кабинете тогдашний собкор по Уралу всесоюзной газеты «Социалистическая индустрия» Сережа Троицкий. «Ну-ка, ну-ка, дай почитать». Словом, через неделю моя корреспонденция вышла в «Социндустрии». Примерно через месяц на какой-то, как теперь говорят, тусовке я встретил того самого заместителя председателя горисполкома, который после моей корреспонденции стал заместителем председателя уже не городского, а районного исполкома. Увидев меня, он подошел и укоризненно так сказал: «Ну что же Вы, молодой человек, сказали, что в «Вечерке» работаете, а сами вон откуда бабахнули…»

В наши дни подобную ситуацию не представить. Сегодня хоть какую «бомбу для председателя» ты приготовь, он утрется и будет по-прежнему работать этим самым председателем. Как говорится, собака лает, караван идет.

И все же при всех сегодняшних реалиях, когда каждый из нас «лает» на кого угодно, кроме своего хозяина, я не теряю надежды, что журналистская солидарность, вне зависимости от принадлежности к тому или иному изданию, жива, а потому, господа «владельцы заводов, газет, пароходов», не дождетесь. Давно уже вынашивал идею создать в городе ОБЩЕГОРОДСКОЙ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ И ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ (даже название придумал «ГОРОД N»), который бы возглавил человек, не работающий ни в одной городской газете, пусть даже не журналист по образованию, а авторитетный (не по должности) человек. В редколлегию вошли бы главные редакторы всех городских СМИ. И публиковались бы в этом журнале только «гвозди», только самое-самое. А уж талантов-то в нашем городе хватит, уверяю вас.

4.

Небольшой экскурс в историю, чтобы читатель понял, чем отличается «четвертая власть» от «второй древнейшей профессии». Итак, на дворе 1975 год. Я студент факультета журналистики. Получаю телеграмму: «Буду в Свердловске проездом такого-то во столько-то. Володя». Еду на вокзал, встречаю одноклассника. У него четыре часа до самолета. Тут есть одна тонкость – он ехал дослуживать после двух лет дисбата (дисциплинарный батальон). Обнялись, встретились, такси «Кольцово», до отлета два часа. Пошли в ресторан. Выпили, закусили, вспомнили школу. Смотрю, в зал ресторана заходит патруль. Я Вовке: «Давай в гардероб, бери шинель, как говорится, и иди на регистрацию». Пока я расплачивался в ресторане, Володю увел патруль. Поднимаюсь в служебное помещение и, не стучась, вхожу. Капитан быстренько ногой прячет початую бутылку водки под стол. Я ему– то, да се, мол, парень из дисбата, у него самолет через полчаса, он уже отпахал, летит в Клин дослуживать».

- Ах, так ты еще из дисбата, водку пьешь в ресторане! Хочешь обратно?

Одним словом, полный набор ненормативной лексики. Тогда я достаю свои «корочки» корреспондента «Уральского рабочего» и намекаю на бутылку, которую он спрятал под стол. Мол, будет фельетон в «Уральском рабочем»…

- Да хоть в «Правде»…

А уже объявили посадку, Володя весь «на гвоздях». Порывшись в карманах, я извлек удостоверение корреспондента газеты Уральского военного округа «Красный боец». Увидев его, капитан изменился до невозможности… Одним словом, Володя благополучно улетел в Клин дослуживать, а я пошел на стоянку такси. И тут ко мне подлетает тот самый капитан: « Вы в город? У нас служебная машина, куда Вас?»

Наша профессия предполагает адекватно, на равных общаться и с сильными мира сего, и с бомжами. Моя жена всегда удивлялась, когда я, идя по улице, здоровался за руку и с главой города, и с бичом. Что сделать, издержки профессии. Одно удручает в сегодняшней журналистике - как-то уж очень стремительно мы превратились из четвертой власти во вторую древнейшую. Боимся вякнуть против хозяина, боимся поставить на место чиновника, который, как говорится, «ни уха, ни рыла».

Еще один пример из собственной практики. Устраиваюсь на работу в городское радио после десяти лет работы монтажником в МСУ-20. А тогда городское радио было отделом горисполкома, поэтому утверждал меня на должность один из заместителей председателя. Не буду сейчас называть его имени, не потому, что боюсь, а потому, что жаль его старость и совесть. Валя Харитонова, мой тогдашний шеф, говорит: «Ты только не лезь в бутылку, кивай и поддакивай». Приходим вместе с ней на прием к этому самому заместителю. Сидит этакий зажравшийся субъект, ковыряет спичкой в зубах после сытного обеда в горисполкомовской столовой и спрашивает: «А что же ТЫ после десяти лет работы монтажником решил вернуться в основную профессию?»

Мы, монтажники, народ простой, раз со мной на «ТЫ», то и я ему: «А ТЫ почему не работаешь по специальности - инженером, а сидишь тут спичкой в зубах ковыряешься? Да еще и тыкаешь незнакомому человеку. Мы с ТОБОЙ на брудершафт не пили…»

Словом, понесло меня. Да и терять-то было нечего, хотя бы в материальном смысле, монтажником я в то время зарабатывал 300 руб., а корреспондентом на радио – 120. Поэтому я и не испытывал пиетета перед этим зажравшимся чиновником, в монтажники я всегда мог уйти…

Слава богу, вскоре этого, с позволения сказать, идеологического руководителя, смыла мутная волна ельцинской перестройки.

Этот господин – продукт еще сталинской эпохи, поэтому тогда, в начале девяностых, он уже был этаким динозавром, невесть как сохранившимся в условиях нового российского капитализма. Гораздо страшнее были «перевертыши» из той же бюрократической обоймы, сумевшие быстренько перекраситься из красных в трехцветные. 

Сергей Антонов.

Сентябрь, 2012. «Новоуральская газета»

promo novouralsk_2014 январь 30, 2017 00:49 61
Buy for 30 tokens
Вчера состоялось довольно-таки значимое для нашего новоуральского блогерского сообщества novouralsk_2014 событие. Мы отмечали 5 лет со дня начала его существования. Отмечать решили помпезно. Не у кого-то там на квартире и не в лесу. Сняли домик из рифлёного железа на пляже. На пляже у…

Error

default userpic
When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.